Легенда: Фонтан слез

Вернуться в оглавление раздела: Легенды крымских татар

Фонтан слез

Свиреп и грозен был хан Крым-Гирей. Никого он не щадил, никого не жалел. Сильный был хан, но сила его уступала жестокости. К трону пришел Крым-Гирей через горы трупов. Он приказал вырезать всех мальчиков своего рода, даже самых маленьких, кто был ростом не выше колесной чеки, чтобы никто не помышлял к власти, пока он, хан, жив.

Когда набеги совершал Крым-Гирей, земля горела, пепел оставался. Никакие мольбы и слезы не трогали его сердце. Трепетали люди. Страх бежал впереди имени хана.

– Ну и пусть бежит, – говорил он, – это хорошо, если боятся…

Какой ни есть человек, а без сердца не бывает. Пусть оно каменное, пусть железное. Постучишь в камень – камень отзовется. Постучишь в железо – железо прозвенит. А в народе говорили: у Крым-Гирея нет сердца. Вместо сердца у него – комок шерсти. Постучишь в комок шерсти – какой ответ получишь? Разве услышит такое сердце?.. Шли годы. Постарел некогда молодой хан, и ослабело его сердце. Однажды в гарем к старому хану привезли невольницу, маленькую худенькую девочку. Деляре ее звали. Привез ее главный евнух, показал Крым-Гирею, даже зачмокал от восхищения, расхваливая невольницу. Деляре не согрела лаской и любовью старого хана, а все равно полюбил ее Крым-Гирей. И впервые за долгую жизнь свою он почувствовал, что сердце болеть может, страдать может, радоваться может, что сердце – живое.

Недолго прожила Деляре. Зачахла в неволе, как нежный цветок, лишенный солнца. На закате дней своих любить мужчине очень трудно. От этой любви сердцу всегда больно. А когда любимая уходит из жизни, сердце плачет кровью. Понял хан, как трудно бывает человеческому сердцу. Вызвал Крым-Гирей мастера иранца Омера и сказал ему:

– Сделай так, чтобы камень через века пронес мое горе, чтобы камень заплакал, как плачет мужское сердце.

Спросил его мастер:

– Хороша была девушка? – Что знаешь ты о ней? – ответил хан. – Она была молода. Она была прекрасна, как солнце, изящна, как лань, кротка, как голубь, добра, как мать, нежна, как утро, ласкова, как дитя.

Долго слушал Омер и думал: как из камня сделать слезу человеческую? – Из камня что выдавишь? – сказал он хану. – Молчит камень. Но если твое сердце заплакало, заплачет и камень. Если есть душа в тебе, должна быть душа и в камне. Ты хочешь слезу свою на камень перенести? Хорошо, я сделаю. Камень заплачет. Он расскажет о моем горе. О горе мастера Омера. Люди узнают, какими бывают мужские слезы. Я скажу тебе правду. Ты отнял у меня все, чем душа была жива. Землю родную, семью, имя, честь. Моих слез никто не видел. Я плакал кровью сердца. Теперь эти слезы увидят. Это будут жгучие слезы мужские. О твоей любви и о моей жизни.

На мраморной плите вырезал Омер лепесток цветка, один, другой… А в середине цветка высек глаз человеческий, из него должна была падать на грудь камня тяжелая мужская слеза, чтобы жечь ее день и ночь, не переставая, годы, века…

И еще вырезал Омер улитку – символ сомнений. Знал он, что сомнение гложет душу хана: зачем нужна была ему вся его жизнь – веселье и грусть, любовь и ненависть, все человеческие чувства? Стоит до сих пор фонтан в Бахчисарайском дворце и плачет, плачет день и ночь…

Так пронес Омер через века любовь и горе, жизнь и смерть юной Деляре, свои страдания и слезы…

Источник: http://www.qirimtatar.by.ru

Орлица и ее сыновья (КРЫМЧАКСКАЯ ПРИТЧА)

Это случилось в те далекие времена, когда птицы умели разговаривать, а люди понимали их язык. Посреди моря стоял небольшой островок, а на его самой высокой скале было гнездо, в котором жили орлица и два ее птенца.

Однажды ночью налетела страшная буря. Беда подошла к гнезду орлицы, и она сказала сыновьям: 'Нам нужно улетать отсюда. Но вы еще слабы для таких перелетов, я же не смогу перенести через море обоих сразу. Одному придется остаться в гнезде и ждать, когда я вернусь за ним'.

По-разному восприняли эту весть сыновья. Один кричал и плакал, испугавшись бури. Другой спокойно сказал матери, что он останется в гнезде ожидать ее. Взяла орлица дрожащего, пищащего орленка, посадила на спину и полетела сквозь бурю к земле. Когда они были уже на половине пути, она спросила своего стенающего птенца: 'Сынок, я уже выбилась из сил, спасая тебя. А как поступишь ты, когда я стану старой и немощной?' 'Мама, - запищал орленок, - я буду каждый день заботиться о тебе и носить тебя на своей спине!' - и от страха он опять задрожал и закричал. 'Нет, - сказала орлица, - такой хлюпик никогда не станет орлом!' - сбросила птенца в бушующее море и полетела назад, к островку. Едва успела выхватить оставшегося птенца из гнезда, как волна захлестнула скалу.

Тяжело летела птица сквозь ураган. Огромные волны грозили вот-вот поглотить ее и птенца. На полпути к земле она задала второму сыну тот же вопрос, что и первому. 'Мама, - спокойно ответил орленок, - я не знаю, какой будет моя жизнь. Наверное, у меня появится своя семья, дети, нуждающиеся в моей помощи. Но я всегда буду помнить о тебе и по возможности заботиться'. 'Ты будешь орлом', - сказала мать-орлица, унося сына к земле.

С тех пор крымчаки говорят: 'Птица поступает так, как ее научили в гнезде.