Вид: Обыкновенная кутора — Neomys fodiens Pennant, 1771

Перейти к началу очерка: Обыкновенная кутора

...Во время болезни утрачивается это свойство меха: волосы промокают и сырость проникает до кожи; тогда водяной землеройке часто приходит скорый конец. Всего полнее проявляется жизнь красивого животного в пору любви и спаривания, совпадающую обыкновенно с апрелем и маем. Самец преследует самку при непрерывном крике, который звучит почти как «зи-зи-зи», и, когда зверьков много, крики сливаются в одно общее жужжание. Самка выплывает из своего убежища, подымает вверх над водой голову и грудь и озирается во все стороны. Самец, находящийся в поисках предмета своих страстных вожделений, тоже показывается на зеркальной поверхности воды и, завидев милую, стремительно бросается к ней. Но самка еще не расположена принимать его ласки; она, хотя и допускает самца подплыть к ней совсем близко, но, как только он достигнет ее, неожиданно ныряет и бесследно пропадает на дне пруда; пробежав здесь довольно значительное расстояние, она снова появляется на поверхности, но уже совсем в другом месте. Самец выслеживает ее и через минуту уже опять возле милой; он уверен, что цель достигнута, однако самка не из доступных: она вторично исчезает и снова показывается где-нибудь в отдалении. Таким образом, заигрывание это продолжается с четверть часа, пока самка наконец не сдается на упорные преследования самца. При этом ни один из влюбленных не упускает случая словить какое-нибудь из пролетающих мимо насекомых или вообще схватить что-нибудь съедобное, а во время своих любовных похождений они облазают все ходы на берегу. В одном из них самка устраивается на время родов, избрав себе для этого маленькую нору, хорошо выстланную мхом и сеном. Здесь около середины мая она родит 6—10 детенышей, которые в первые дни своего появления на свет выглядят очень странными и нисколько не похожими на взрослых землероек: они родятся голыми, так что цвет тела ярко сквозит через кожу, и тупой носик их особенно комично выдается на маленькой мордочке; но скоро они вырастают, приобретают мало-помалу внешний вид своих родителей и рано начинают вести самостоятельный образ жизни, охотясь под руководством матери и прокладывая в траве поблизости от главного входа норы новые узкие тропинки.

Относительно своего роста водяная землеройка действительно страшный хищник; она пожирает не только насекомых всех видов, особенно тех, которые живут в воде, но и червей, мелких моллюсков, раков, а также и земноводных, рыб, птиц и маленьких млекопитающих. Мышь, забравшаяся в их нору, должна считаться погибшей; неосторожная трясогузка, рано вылетевшая из гнезда и беспечно устремившаяся на зеленый бережок, схватывается беспощадно и с такой же свирепостью, с какой рысь набрасывается на косулю; лягушка, беззаботно прыгающая вблизи одного из входов, схватывается за задние ноги и тащится, несмотря на жалобный писк, в нору, где и погибает весьма скоро; гольцы и пескари загоняются в маленькие бухты и здесь ловятся особенным образом: землеройка мутит воду и сторожит вход в бухту; как только одна из маленьких рыбок захочет проплыть мимо, она бросается на нее и ловко схватывает, оправдывая как нельзя лучше поговорку — в мутной воде рыбу ловит. Землеройка отваживается нападать не только на маленьких животных, но и на таких, вес которых превосходит ее собственный по крайней мере в 60 раз; можно сказать, что среди хищников не найдется другого животного, которое решилось бы нападать на такую несоразмерно большую добычу и так умело осиливать ее.

Враги у водяных землероек почти те же самые, что и у всех землероек; днем обыкновенно с ними не приключается никаких бед; ночью же, когда они снуют по берегу, часто становятся добычей сов и кошек; но последние только убивают их и бросают по причине мускусного запаха. Исследователь, желающий собирать водяных землероек, должен поэтому обходить берега прудов по утрам; в короткое время он, наверное, соберет столько трупов, сколько ему нужно.